С 2013-м! Пусть он у всех нас будет счастливым!
А ТЕПЕРЬ ЗАКАЗАННЫЕ ПОДАРОЧКИДля Ассиди
"О, хочу стеб о том, как Сириус отбивает фандомных поклонниц у Снейпа! Можно в стихах, можно в прозе."
Жалкая попыткаЖалкая попытка
– Ничего у тебя не выйдет! – сказала Лили таким тоном, словно излагала общеизвестный факт.
– Это почему?! – взвился Сириус. – Я что, хуже него?!
– Ты лучше. – Люпин успокаивающе положил руку на плечо друга. – В этом вся и проблема.
– Странная логика...
– Почему странная? Они его жалеют. Как у Шекспира, помнишь: «Она его за муки полюбила...»
– Хм... – Сириус не привык сдаваться, даже не попробовав. – Ну, пусть меня тогда тоже пожалеют.
– Оно тебе надо?
– А ему?
– Его они не спрашивают!
– Как же вас жалеть? – бесцеремонно вмешалась в дружескую перепалку одна из девиц. – Вы красавчик, в книжке так прямо и написано. А он...
– А у него волосики са-а-а-альненкие! – мечтательно протянула другая, поправляя на носу очки со стёклами в палец толщиной. – И зубки жёлтенькие! И кожа-а-а...
– Тоже «жёлтенькая»?
– Ага!
– Бродяга, может, тебе голову не мыть? – азартно предложил Джеймс. – Две недели. Или месяц.
– Тринадцать лет не хочешь? – огрызнулся Блэк. Джеймс растерянно почесал в затылке:
– И правда...
– Двенадцать лет и семь месяцев, – уточнил педантичный Ремус.
– Равнофиолетово. А ещё я столько же зубы не чистил. Так что они у меня тоже жёлтые.
– Это совсем не то! – презрительно фыркнула третья девица. – Подумаешь, тринадцать лет не чистил! Один визит к стоматологу...
– К кому?!
– К моему папе, – пояснила Гермиона. – Или к маме. Они зубы лечат, я же рассказывала. И отбеливать тоже могут.
– Ты их как-то по-другому называла!
– Дантисты. Это одно и то же.
– Да? А он что, не может к этим... дантистологам?
– Нет! – отрезала поклонница жёлтых зубов. – У него это врождённое!
– И вообще, – вмешалась ещё одна девица, на вид лет пятидесяти, – вы вот три месяца где-то прожили и сразу поздоровели. А он в Хогвартсе вон сколько работал и ни капельки не изменился!
– Ху-у-уденький! – ещё мечтательнее протянула очкастая. – Суту-у-уленький...
– А ещё у него тонкие пальцы, нос и летящая походка. Как у летучей мыши, – добавил тоненький голос из-за спин соратниц, вызвав всеобщее оживление.
– Нос как у мыши? – удивилась Лили.
– Походка! – отрезал голос. Уже другой. – А нос аристократический! И пальцы!
Сириус покосился на свои руки, но промолчал.
– Да, старик, по внешности ты в пролёте, – констатировал Джеймс. – И о чём только думал в своём Азкабане! Даже осанку испортить не удосужился. Хоть бы облысел, что ли.
– Это всё же тюрьма, а не урановый рудник, – вступилась за Блэка Гермиона. – И вообще... Сириуса, зато, из дома выгнали, вот!
Она не видела особого смысла в происходящем, но, как обычно, выступала за справедливость.
– Сам сбежал! – отрезала суровая дама с ноутбуком под мышкой. – Из юношеского максимализма!
– Его родители не любили, – робко проговорил Регулус. – Честное слово!
– Они его неправильно нелюбили! – пискнул тот голосок, что говорил про мышь. А может и другой, похожий.
– Вы ведь не ходили в маминой кофточке? – обвиняющее вопросила дама с ноутбуком.
– Ходил, – огорошил её Сириус. И честно добавил: – На маскараде.
– Не считается! – возмутился дружный хор.
– И отец у вас не алкаш! – продолжила та же дама.
Братья Блэк переглянулись, хмыкнули, но решили не жертвовать остатками фамильной чести.
– А главное, – снова взяла слово первая девушка, – у вас не было вечной неразделенной любви, от которой вы бы всю жизнь тайно страдали. Не было же?
– Скажи, что была, – посоветовал Джеймс. – Пусть попробуют проверить. Скажем, Марлен...
– Соратница! – презрительно бросил кто-то под одобрительное хмыканье остальных.
– А если... – Сириус мысленно провёл смотр потенциальным кандидаткам на роль «погибшей возлюбленной, но не соратницы» и махнул рукой. – А, ладно, ваша взяла!
Прятавшийся за дверью Снейп разочарованно вздохнул. Сириус был его последней надеждой…
**********************************************************************************************************************************************
blue fox просила " драбл с какой-нибудь рождественской историей :-) лучше по ГП", а vrizrak "драббл про трио (ГП, ГГ, РУ) в их школьные годы. Что-нибудь забавное, про дружбу. На крайняк сойдет и что-нибудь не про трио, но школьное, забавное и про дружбу."
С рождественскими историями у меня плохо, но я старалась. А кому что делите сами
Пятьдесят баллов Слизерину и Рождественский пирог Пятьдесят баллов Слизерину (продолжение к "Дару Кернуноса"
– А время-то как идёт! – заметил как-то вечером Джеймс. – Рождество на носу, а там и сами-знаете-чей день рождения. А мы ещё ничего не придумали …
Пару месяцев назад случайно – действительно случайно – подставив Снейпа под крупный штраф, Мародёры решили, что должны организовать ему столь же крупное начисление баллов. И лучше всего – ко дню рождения, в подарок, так сказать. Но день рождения Снейпа приближался, а они пока что ничего толкового не придумали.
– Может, ему в учёбе помогать потихоньку? – предложил Питер. – Если он на трансфигурации первым задание выполнит – Минерва ему точно десяток баллов накинет. Джей, ты же сумеешь потихоньку подколдовать?
– Минерва и просечь может, – задумчиво возразил Сириус. – Да и он сам, коли уж на то пошло. И потом – это от силы десять баллов. Ну, двадцать, если за два раза. Больше точно не выйдет.
– А за что могут сразу много начислить? – вздохнул Питер. – Разве что жизнь кому-то спасти.
– А это идея! – внезапно оживился Джеймс. – За такое могут.
– Тебе же не начислили?
– Мне грехи простили.
– Мои, – мрачнея, уточнил Сириус.
– А какая разница? – небрежно отмахнулся Джеймс. – Всё равно никто не поверил, что я был не в курсе. Факт, что спасение чужой жизни – вещь беспроигрышная. Вот только как заставить Нюнчика такое сделать?
– Ну, мимо тонущего, например, он не пройдёт, – предположил Ремус. Не то, чтобы идея ему нравилась, но этих обормотов всё равно же не остановишь! – Правда, сейчас зима...
– Так это ещё лучше! – мгновенно подхватил мысль Сириус. – Летом ещё поди придумай, как на глубине очутился. А так – лёд провалился, и все дела. Он и правда тонкий, я вчера смотрел. Вот только меня, например, Нюнчик спасать вряд ли кинется. А что Пит по льду в одиночестве гулял – в жизни не поверит.
– Что ты – тоже не поверит, – уточнил Люпин. – И почему сразу Пит, а не я?
– Сам знаешь почему – за такие прогулки по головке не погладят, – хмыкнул Питер. – Мне-то пофиг, а ты...
– ... староста, – перебил приятеля Сириус. – Нечего тебе в таких делах светиться.
– И что же получается? Кого-то другого просить?
– Рискованно. В смысле – под лёд проваливаться рискованно, кого ты на такое дело отправишь?
– Стоп, парни! – Джеймс, по привычке вышагивающий по комнате, внезапно остановился с видом человека, которого посетило озарение. – Есть мысль! Просить, конечно, придётся, но не о том...
Мысль была признана плодотворной. Оставалось всё подготовить и организовать мизансцену.
Последнее было самым сложным.
На берег озера Снейпа загнали два обстоятельства: Рубеус Хагрид и Сириус Блэк. Хагрид пару дней назад остановил его у Большого зала и попросил сварить приманку-усыплялку для крыс, которые должны были послужить пищей для каких-то очередных питомцев неугомонного лесничего. И не в порядке любезности попросил, а за деньги. Не очень большие, ну так и работа несложная. Сегодня Хагрид в замке не появился, так что пришлось после уроков одеваться и топать к нему в хижину. Можно было, конечно, и подождать денёк, но Мерлин его знает, появится Хагрид завтра или нет, а деньги для похода в Хогсмид были весьма кстати. Да и оказать любезность внезапному заказчику было полезно. Вдруг ему ещё что-то такое понадобится? Идея совмещать приятное (работу с зельями) с полезным (получение дохода) была исключительно соблазнительной, но как найти желающих что-то заказать Снейп представлял плохо. Так что разбрасываться имеющимся не стоило.
Возвращаясь к замку, он увидел на пути большую компанию с Блэком в центре. Что там вытворял гриффиндорский придурок, Снейп не разглядел и не услышал, до него донеслись только взрывы хохота. Однако, как бы ни был Блэк занят, корча из себя клоуна, Снейпа он вряд ли проглядит – проверено. Служить мишенью сомнительного остроумия Блэка не хотелось совершенно, и Северус предпочёл ещё немного погулять, хотя погода и не особо к тому располагала. Просто бродить туда-сюда было бы глупо, а на берегу хотя бы перед другими можно притворяться занятым делом – хотя, конечно, какое дело может быть зимой у озера?
Однако у кого-то дело нашлось. Едва подойдя к озеру, Северус увидел мелкую девчонку – первый или второй курс, не старше, – осторожно бредущую по льду ярдах в десяти от берега. Заметить её раньше мешали растущие на берегу кусты – впрочем, Северус особо не приглядывался. Плевать ему было на глупую малявку.
Плевать не получилось.
Как раз в тот момент, как он подошёл к берегу, лёд под девчонкой подломился и она с воплем рухнула в ледяную воду. Выхода у Северуса не было – не смотреть же спокойно, как эта идиотка тонет, даже если она сама на это нарвалась? На ходу вытаскивая палочку, он шагнул на лёд. Тот угрожающе потрескивал, идти пришлось осторожно. Когда прямо у него под ногой ехидно зазмеилась тонкая пока трещина, Северус решил, что хватит. Отсюда уже можно попробовать дотянуться магией. Тем более, что девчонку того и гляди могло затянуть под лёд, она пыталась цепляться, но руки соскальзывали.
Мобиликорпусом он выдернул дурочку из полыньи. В первый момент та завопила ещё громче, но тут же замолчала и только тряслась, что неудивительно – ледяная вода с неё лилась ручьями. Северус осторожно отступил к берегу и куда менее осторожно опустил девчонку на землю. Та тотчас вскочила, простучала зубами нечто вроде «Спасибо!» и со всех ног кинулась к замку – переодеваться, наверное. Проводив её глазами, Северус обнаружил неподалёку большую компанию с Блэком во главе – видимо, те за своим гоготом не сразу услышали вопли девчонки и только сейчас поспешили к берегу.
– А Нюнчик-то, оказывается, не только на гадости способен, – проговорил Блэк с непередаваемым выражением, от которого Северусу захотелось скинуть его в свежую полынью – просто чтобы та зазря не пропадала.
– Ты бы придержал язык, что ли, – одёрнул Блэка кто-то. – Если бы Снейп рядом не оказался...
– Ну а я что говорю? – Блэк был настроен на удивление миролюбиво. – Повезло девчонке!
– Он же сам провалиться мог! – воскликнула одна из девочек.
– Не мог, – буркнул Снейп, только сейчас сообразивший, что надо было бы сперва укрепить лёд заклинанием, но не собиравшийся признаваться в своей оплошности, и двинулся в сторону замка. Компания не без почтения расступилась.
Уже почти у крыльца он столкнулся с Макгонагалл.
– Мистер Снейп, – декан Гриффиндора была явно взволнована, – я случайно увидела в окно произошедшее... Вы действовали грамотно и очень достойно. Пятьдесят баллов Слизерину!
– Спасибо, профессор! – пробормотал Северус. Почувствовал, что краснеет, и постарался убраться побыстрее. Задерживать его Макгонагалл не стала.
Четвёрка Мародёров устроилась в тупичке коридора неподалёку от поворота к директорскому кабинету. Сириус и Ремус оккупировали подоконник, Джеймс, как обычно, расхаживал туда-сюда, а Питер присел на корточки возле стены.
– Ну сколько можно-то, – нетерпеливо пробормотал Джеймс. – Что они там с ней делают?
– Не съедят же, – фыркнул Питер. – Отчитают и отпустят. Она же маленькая, какой с неё спрос? Максимум, на отработку отправят.
– Ну, мало ли...
– Идёт, – перебил приятеля Люпин.
Из-за угла показалась встрёпанная, но довольная второкурсница Агата Лесли.
– Ну?! – нетерпеливо вопросил Джеймс. Остальные ограничились вопросительными взглядами.
– Отругали и отработку назначили, – безо всякого огорчения сообщила девочка. – Я сказала, что проверяла, крепкий ли лёд – хотела на коньках покататься.
– А ты умеешь? – заинтересовался Сириус.
– Конечно.
– Научишь? Каток мы обеспечим.
– А у тебя коньки есть?
– Добудем, не вопрос, – присоединился к другу Джеймс.
– Тогда научу, конечно. Это просто. Ладно, я побежала, а то мне ещё велели к мадам Помфри зайти.
– Может, на отработку мне тоже за тебя сходить?
– Вот ещё!
– Тогда ещё раз спасибо.
– Да не за что!
Когда шаги девочки затихли вдали, Джеймс задумчиво сказал:
– А хорошо, что мы её на лёд не пустили. Там, оказывается, течение подводное, я сам с трудом удержался.
– Рем же страховал, – возразил Питер.
– Всё равно это было авантюрой! – мрачно проворчал Ремус, кутаясь в шарф. Мало того, что он переволновался за друга, так ещё и замёрз так, что до сих пор хотелось согреться. На озеро он пришёл первым, а ушёл последним – мантия-невидимка следы на снегу не скрывала. Хорошо ещё, что Сириус сообразил компанию поскорее увести.
– Я говорил, надо мне идти! – не менее мрачно сказал Сириус.
– А разница – под Обороткой-то?
– Я хоть плавать умею. Немножко.
– Помогло бы это тебе подо льдом, как же!
– Ладно парни, хорош ворчать! – весело прервал их Джеймс. – Всё же получилось! И хорошо, что опасность была настоящая. Теперь этот тип мне ничего не должен. Был Долг Жизни, да весь вышел. А то в заимодавцах у него ходить...
Подумал и закончил:
– Но ему об этом знать не обязательно. Пусть мучается!
************************************************************************************************************************
Рождественский пирог
– Мы должны исправить вековую несправедливость! – заявила Гермиона.
Гарри и Рон обменялись встревоженными взглядами – подобное начало не сулило ничего хорошего.
Предчувствие их не обмануло.
– Почему домовые эльфы к каждому празднику готовят нам угощения, а их никто ничем не угощает? С этим надо покончить! Давайте приготовим для них рождественский пудинг?
– А может, просто конфет купим? – осторожно предложил Гарри. – Тараканов там сахарных или шоколадных лягушек...
– Нет! Как ты не понимаешь – это совсем не то!
Это Гарри как раз понимал. Потому и предложил.
– А ты умеешь – пудинг? – осторожно спросил Рон.
– Нет. Но рецепт можно в книгах найти, я уверена. В крайнем случае, в каком-нибудь журнале. Давайте сейчас пойдём в библиотеку...
– А давай я маме напишу? – идти в библиотеку Рону совсем не хотелось, а разыскивать там кулинарные книги – тем более. – Она-то уж точно рецепт знает.
К облегчению обоих мальчиков, Гермиона признала этот план удачным.
Ответ от миссис Уизли пришёл на следующий же день и был зачитан Роном вслух. Она писала, что делать пудинг уже поздно, он должен настаиваться минимум месяц (у Гарри отлегло от сердца), но зато можно испечь фруктовый пирог. На последних словах Гермиона оживилась, Гарри за спиной подруги показал Рону кулак, а у самого Рона на лице мелькнуло отчётливое выражение «ах я дурак, мог же дальше не читать!» Но исправить оплошность было уже нельзя, и он обречённо зачитал подробный рецепт.
Дослушав до конца, Гарри, тщательно скрывая радость, сообщил:
– Ничего у нас не выйдет. Его надо в духовке печь, а у нас её нет. А если пойти на кухню напроситься – так какой же будет сюрприз?
Но Гермиону не так-то просто было сбить с намеченного курса.
– Есть специальная форма, называется Чудо-печь, я про неё читала. В ней можно на обычном огне печь. Можно опять в туалете Плаксы Миртл всё приготовить, как Оборотное зелье.
– Еду – в туалете? – скривился Рон.
– Он давно не используется, и никто не узнает, где мы пекли. И вообще, Оборотку ты пил, и ничего!
Рон не нашёл, что возразить.
В ближайшие выходные они отправились в Хогсмид. С продуктами и пряностями особых проблем не возникло, зато формы под названием «Чудо-печь» словно вовсе не существовало в природе. Решив, что это чисто маггловское изобретение, Гермиона написала родителям, но и они ничем не смогли помочь. По словам миссис Грейнджер, старушка-соседка вспомнила, что в молодости что-то такое видела, но сейчас купить такую штуку было, судя по всему, решительно невозможно.
Однако остановить что-то задумавшую Гермиону было сложнее, чем почуявшего добычу дракона. В следующий поход в Хогсмид она раздобыла две кольцеобразные формы для кексов, проволоку и щипцы – похоже, кузнечные, – которые предполагалось использовать в качестве ручки.
Деваться мальчикам стало некуда.
Накануне Рождества троица устроилась в туалете Плаксы Миртл и принялась за дело. К счастью, на этот раз не пришлось делать заготовки на полу – Рон догадался притащить из спальни табурет, а Гермиона увеличила его до размеров небольшого стола. Плакса Миртл висела под потолком и давала советы, иногда на удивление дельные – например, заменить вилкой венчик для взбивания яиц, про который они напрочь забыли, а наколдованный получился слишком большим и крайне неудобным. Половина яиц – к счастью, закупленных с запасом, – оказалась честно поделена между полом, столом и мантией Рона, прежде чем результат получился хоть сколько-нибудь удовлетворительным. С начинкой вышло лучше: нарезать и отваривать сухофрукты было проще, чем ингредиенты для зелий. Наконец все составные части были соединены и вылиты в густо намазанную маслом форму. Вторую пристроили сверху, закрутили в нескольких местах проволокой (некоторое количество теста в процессе успело просочиться в щели) и водрузили получившееся сооружение на подставку для котла, под которой был загодя разведён огонь.
Согласно рецепту, пирог полагалось печь около полутора часов. А готовность определять с помощью лучины. Как это делать, миссис Уизли не написала, но даже если бы и написала, толку было бы чуть – в намертво закрытую форму лучина бы всё равно не пролезла. Гарри, имевший опыт поджаривания гренок, предложил ориентироваться на запах, но пахнуть начинённый пряностями пирог начал почти сразу, а чем должен отличаться запах готового пирога от запаха сырого, никто из них не знал. Оставалось почаще переворачивать форму и следить за временем.
Полтора часа они всё же не выдержали – из формы откровенно потянуло горелым. Погасив огонь и дождавшись, чтобы форма слегка остыла, ребята раскрутили проволоку, отделавшись всего-то одним ожогом и двумя порезами. Результат усилий не радовал: пирог выглядел плоским, кривым и в нескольких местах подгорелым. Гарри уже открыл рот, чтобы предложить выкинуть это убожество и отправиться спать, но Гермиона решила идти до конца. Следующие полчаса мальчики соскабливали с выложенного на блюдо пирога наиболее обгорелые фрагменты, а Гермиона варила глазурь, всё более сердито отругиваясь, когда Рон в очередной раз уточнял, хорошо ли она отмыла котёл от позавчерашнего зелья.
Отскобленный и политый глазурью пирог выглядел чуточку более прилично. Довольная – или притворявшаяся таковой – Гермиона уложила его в загодя припасённую подарочную коробку, чтобы наутро вручить адресатам, после чего занялась сокрытием следов. То есть уборкой.
Рождественским утром, сразу после завтрака, ребята прихватили коробку и отправились на кухню. Попросив домовиков на несколько минут оставить свои занятия (они несколько неуверенно подчинились), Гермиона торжественно открыла коробку... и остолбенела. Вместо кривобокого и – чего уж греха таить – слегка попахивающего горелым изделия там обнаружился пышный, ароматный пирог, который не погнушалась бы поставить на праздничный стол и сама миссис Уизли. Единственное, что осталось прежним – это украшавшие его марципановые звёздочки.
Рон толкнул застывшую подругу локтем, заглянув при этом в коробку, и ошеломлённо пробормотал:
– А я никогда в рождественское волшебство не верил!
Взглянувшему с другой стороны Гарри осталось только молча с ним согласиться.
Домовики терпеливо ждали. Гермиона, с некоторым усилием выйдя из ступора, слегка дрожащим голосом произнесла заготовленное поздравление и вручила ближайшему коробку с пирогом. Эльфы восхищались и благодарили, и только Добби с Винки, прячась за спинами товарищей, тихонько переглядывались и ухмылялись. Впрочем, они тоже были довольны.
Даже больше остальных.
*************************************************************************************************************************************
Для tramarim
"хотелось бы увидеть в Вашем исполнении серьезный драббл на тему одной короткой беседы Сириуса и Дамблдора, состоявшейся в кабинете профессора Флитвика"
Чего не увидел ГарриЧего не увидел Гарри
Иногда Дамблдору казалось, что вся жизнь целиком состоит из непрерывной цепи совпадений, часть из которых прикидываются необходимостью, а другая часть – случайностью. Это прикинулось случайностью. Они с Фаджем как раз стояли в холле и обсуждали, стоит ли министру отправиться домой или лучше, ввиду позднего времени, остаться ночевать в Хогвартсе, когда дверь – которой вообще-то полагалось в такое время быть запертой – распахнулась, впуская целую вереницу носилок и профессора Снейпа в придачу.
Дамблдор не особенно удивился, узнав в бесчувственных телах на первых трёх носилках Гарри и его неразлучных друзей. И даже не особенно встревожился. Успел привыкнуть к удивительной способности троицы влипать в самые невероятные истории и выходить из них целыми, пусть и не всегда невредимыми. Что же на этот раз случилось?
Он взглянул на четвёртые носилки и понял – что. Точнее, кто. И вот теперь действительно испугался. Блэк походил на труп ещё больше, чем на розыскных плакатах, но совсем недавно, судя по всему, был живым и весьма деятельным. Да и не стал бы Северус связывать мертвеца.
– Как вам это удалось?! – Фадж тоже заметил Блэка и мгновенно забыл обо всём прочем. В чём-то его, конечно, можно было понять, но...
– Минутку, Корнелиус. Северус, что с детьми?
Снейп с недовольной миной пожал плечами:
– Просто обморок, насколько я могу судить. И у Уизли что-то с ногой.
Дамблдор предпочёл убедиться сам, предварительно послав вызов Поппи – дети в любом случае нуждались в помощи целителя, и не Фаджа же просить доставить их в госпиталь! Тем более, что того куда больше интересовал рассказ Снейпа.
Дамблдора, впрочем, он тоже чрезвычайно заинтересовал. Особенно вторая часть. Любопытно, зачем преступнику тащить с собой оглушённого врага? И почему оборотень никого не тронул – дементоры помешали? А их кто прогнал?
Вопросов возникало множество. Но только не у Фаджа.
– Вы герой, безусловно герой! Наконец-то с этой мерзкой историей будет покончено! Дамблдор, вы не могли бы послать кого-нибудь разыскать Макнейра? Я хотел бы... не стоит тянуть с развязкой, не так ли?
Дамблдор вздохнул и вызвал домовика.
Тем временем в холле появилась мадам Помфри. Услышав про дементоров, она зло бросила: «Так и знала, что чем-то подобным кончится! Мало было случая на стадионе!», но от более развёрнутых упрёков воздержалась, предпочтя заняться пострадавшими. Фадж сделал вид, что ничего не слышал, и снова заговорил со Снейпом. Дамблдор не вслушивался, решив расспросить Северуса позже, наедине. Возможно, у того есть основания что-то недоговаривать? Уж слишком много в этой истории неясностей.
Он остановился возле пленника. Беспамятство не стёрло с измождённого лица странную гримасу: то ли злоба, то ли отчаяние. Ох, Сириус, Сириус... как хорошо, что это существо с пергаментно-жёлтой кожей и свалявшимися патлами ничем не напоминает прежнего Блэка. И хорошо, что он без сознания. Всё же Поцелуй – это слишком мерзко. Даже для предателя и убийцы. Пусть уж лучше так...
Блэк словно подслушал его мысли и, как всегда, поступил наперекор. Длиннющие ресницы – единственное, что осталось от былой красоты, – медленно поднялись, и Дамблдор вздрогнул. Он всё же подсознательно ждал тот, прежний взгляд. Ну, пусть не совсем прежний – злоба, ненависть, что там ещё... Но никак не ожидал, что глаза его бывшего ученика и соратника будут такими. Мёртвыми. Чёрными. Ненастоящими. Про них тоже хотелось сказать – бывшие.
– Дети... целы? – слова давались пленнику с трудом. То ли слабость мешала, то ли перехватившая горло верёвка.
– Да, – машинально ответил Дамблдор и лишь потом удивился вопросу. Даже если Блэк ещё не осознал своего положения, искреннее беспокойство о предполагаемых жертвах – последнее, что можно было от него ожидать.
– А Питер? Сбежал?
Бредит?
– Макнейр, наконец-то! – раздался за спиной голос Фаджа. – Нужно куда-то запереть Блэка, а потом ты сходишь за дементором и...
– Проклятье! – на этот раз реакция пленника оказалась вполне предсказуемой. А вот продолжение... – Сэр, времени нет... это важно... прочитайте, как раньше... пожалуйста...
В этом «пожалуйста» было столько мольбы, что Дамблдор подчинился без раздумий. Легилименция без палочки – дело непростое, но не для человека с пятидесятилетним опытом. Да и сам Сириус кое-что умел – иногда было проще продемонстрировать нужный фрагмент памяти, чем пытаться рассказать о том же самом словами.
А главное – намного быстрее.
Пыльная комната с заколоченными окнами... «Он убил моих родителей! Он сам признался!»... «Я и не отрицаю... это ведь я уговорил их довериться Питеру»... Яркий луч заклинания бьёт в крысу, она визжит, крутится в воздухе и падает на пол уже человеком – постаревшим не на пятнадцать, а на все тридцать лет, но вполне узнаваемым...
... И тот же человек, но не потрёпанный временем, а такой, каким Дамблдор видел его в последний раз. Кухня в доме Поттеров, Лили сидит у стола. Джеймс шагает из угла в угол... Сириус, похоже, устроился на подоконнике... «Я – слишком очевидный кандидат»... «Фиделиус не сдашь под Империусом»... «Наверное, нет. Но есть другие методы. Если ко мне придёт Дамблдор? Минерва? Алиса с младенцем? И попросит спрятать?»... «Так может быть всё же Дамблдора? Он же намекал» – Лили... «А к нему не может – Алиса?»... «Он поймёт»... «Ты уверена? Он...» – фраза обрывается на полуслове, смытая криком Гарри: «Сириус, Питер сбежал! Он превратился!» Залитый лунным светом луг виден так, будто смотрящий стоит на четвереньках. И затихающий волчий – почти волчий – вой...
Любопытно, что там было – в недоговоренной фразе... Мерлин, о чём он думает!
– Корнелиус, послушайте, давайте не будем торопиться. Здесь не время и не место для ... хм ... подобного. Дождёмся утра...
– Нет-нет, даже и не предлагайте! С этим должно быть покончено немедленно!
Дамблдор понял, что спорить бессмысленно. Фадж, как почти все недалёкие люди, отличался крайним упрямством, если что-то втемяшивалось ему в голову.
– Ну что ж... Пойдёмте, мистер Макнейр, я вас провожу, – в голосе, как он надеялся, прозвучало лишь вполне понятное в данной ситуации лёгкое раздражение. Всё же школа – не место для исполнения приговоров беглым преступникам. – Надеюсь, Филиус не обидится, если мы на некоторое время займём его кабинет.
Фадж согласно закивал и сделал знак Макнейру забрать пленника. Сомнительно, чтобы он помнил расположение кабинетов. А Снейп если и удивился такому выбору, то промолчал.
Честно сказать, Дамблдор выбрал кабинет Флитвика только потому, что идти до него было неблизко. Оставалось время прийти в себя и хоть как-то обдумать ситуацию.
Крайне неприятную ситуацию.
Воспоминания подлинные – подделку он уж как-нибудь да уловил бы.
Сириус невиновен. И... что?
Легилименцией Фадж не владеет. Сириусу не поверит и под Веритасерумом, будет твердить, что для сбежавшего из Азкабана сопротивляться его действию не затруднит. Детей, скорее всего, слушать тоже не пожелает, даже если они вовремя очнутся и захотят дать показания. Куда удобнее считать, что они «околдованы», и не задумываться, зачем убийце могли понадобиться такие сложности. Ремус? К тому моменту, как он сможет разговаривать, от Блэка останется только тело. Единственное доказательство – «воскресший» Питер – сбежал. Скорее всего, когда Ремус перекинулся – и тоже убежал, почему-то никого не тронув. Почему? И кто, во имя Основателей, прогнал дементоров? Сириус? После Азкабана? Смешно... хотя как-то же он сумел оттуда бежать? Бежать и целый год скрываться – а тут вдруг попался. Может, как раз потому, что не мог бросить детей?
Впрочем, какая разница, из-за чего он попался. Важно, что теперь с этим делать.
Дамблдор перебирал варианты, как когда-то, мальчишкой, перебирал камешки на морском берегу в надежде отыскать сердолик. Старательно, торопливо... и безнадёжно. Не мелькал среди тусклой серой гальки драгоценный огонёк – ни тогда не мелькнул, ни теперь.
Попробовать всё же поговорить с Фаджем? Может, он согласится выслушать хотя бы детей? Пожалуй, пока это единственная надежда. Слабая, зная Корнелиуса, но всё же...
А если там был кто-то ещё? И этот кто-то видел... неважно даже, что именно. Если есть свидетель, то можно потребовать разыскать и допросить его. А это время. То самое, которого сейчас так отчаянно не хватает.
Он слегка замедлил шаг, оказавшись рядом с носилками. Позвал едва слышно:
– Сириус...
Пленник повернул голову – чуть-чуть, большего не позволяла верёвка. Снейп поработал основательно, подстраховался... ему бы с самого начала такую предусмотрительность проявить! Макнейр громко топал сзади, полностью сосредоточившись на управлении носилками. Дамблдор тихо спросил:
– Кто прогнал дементоров?
Измождённое лицо Блэка свело судорогой. Он до крови прикусил и без того искусанную губу, проговорил с трудом:
– Не знаю, я раньше отключился.
Подумал немного, добавил:
– Может, Гарри, он пытался, кажется. Наверное, получилось.
На последних словах в безжизненном голосе прорезалась гордость, а на губах мелькнуло что-то, отдалённо похожее на улыбку. Миг спустя ожившее было лицо угасло, и Дамблдор торопливо отвёл взгляд. Не было сил видеть Сириуса таким... тусклым. Неживым. Словно Поцелуй уже свершился.
– Дурак я. Безответственный дурак. Надо было сразу эту дрянь придушить.
Сириус уже не старался говорить тихо. Дамблдор оглянулся на Макнейра, но того, похоже, не интересовало, что там болтает пленник. Лишь бы не дёргался.
– А что помешало?
– Гарри. Пожалел его... или нас. Сэр, вы ведь проследите, да? Конечно, Пит теперь вряд ли решится, но всё же...
– Прослежу.
– Спасибо.
Он ещё благодарит!
Дамблдор почувствовал злость на себя. На собственную глупость, на собственную упрямую слепоту. Не просто ведь не видел – едва ли не намеренно закрывал глаза на все странности, которые, как теперь кажется, не заметить было просто невозможно! А вот удавалось же. Почему не задумался, не сопоставил факты... насколько всё могло оказаться проще!
Может, плюнуть на всё, отослать Макнейра и... а что «и»? Дементоры вокруг школы никуда не делись. Есть камин в директорском кабинете, но через него можно попасть только в другой камин. А куда он может сейчас отправить Блэка?
Нет, даже если бы успех побега был не столь сомнителен – не имеет он права рисковать, а тем более действовать открыто. Слишком за многих и слишком за многое он отвечает.
Но нельзя же просто стоять и смотреть, как казнят невиновного?
Выход непременно должен найтись. Если бы только у него было немного больше времени...
Путь на седьмой этаж закончился слишком быстро.
– Я должен осмотреть кабинет.
– Разумеется.
Любая задержка – вода на его мельницу.
Пока Макнейр шарил по углам – видимо, подозревая, что тут где-то прячется то ли сообщник преступника, то ли скрытый выход на улицу, – Дамблдор наклонился к Сириусу, тихо попросил:
– Покажи мне сегодняшний вечер. Целиком.
Вдруг найдётся какая-то зацепка?
Зацепки не нашлось, зато как минимум одна загадка разрешилась. Впрочем, можно было догадаться – если уж Питер анимаг... Вот, значит, как они добывали «информацию из достоверных источников» – источников, которые наотрез отказывались называть! Дамблдор тогда считал, что мальчишки втайне общаются с кем-то из родни и боятся «его» подставить. Как же они умудрились это всё скрывать? Даже после той истории...
Мерлин и все Основатели, о чём он думает!
Время, время... всё упирается в него. Если бы удалось дождаться хотя бы утра. Допросить Ремуса... да нет, ничего бы это не дало. Ещё надо думать, как его самого из этой истории вытащить…
Дамблдор обвёл взглядом кабинет, невольно пытаясь найти хоть что-то, что навело бы на спасительную идею. Стол, высокое, специально для Флитвика сделанное кресло... книжные полки... окно... жаль, Сириус не во что-нибудь летающее превращается. Незаметно снять защиту с окна, заклятие на верёвки, чтобы распались через пару минут... и пусть бы потом кто-то что-то попробовал доказать. Но вот метлу, к сожалению, незаметно не наколдуешь, а крыльев... стоп!
Перед глазами ясно, словно в Думосборе, возникла картинка из сегодняшнего вечера. Не из тех, что показал сейчас Сириус, а то, что видел сам. Крепко привязанный гиппогриф – и пустая грядка, где о нём напоминали только помятые тыквенные листья. Они тогда решили, что зверь оборвал привязь, но ведь никаких обрывков верёвки там не было! Сам по себе двойной узел развязаться не мог, да и гиппогрифы, при всём своём уме, на такое не способны. Значит...
Значит, у Сириуса всё же есть шанс обрести крылья.
И ещё для tramarim
Хочу! Рисунок! К фанфику с пейрингом Снейп/вменяемость.
смотреть
*************************************************************************************************************************
Для СаШкА-РыЖиЙ-ПеРеПоЛоХ
"а можно мне какой-нить миник или даже стишОк про Рема и Тонкс Про любоффь..."
Очень вольный сонетМоя душа – засохший жёлтый лист,
Почти с рожденья – и уже до смерти.
Мой взлёт – он лишь падение, поверьте!
Зачем её тащить с собою вниз?
Зиме и лету вместе не бывать.
Зачем любовь, сулящая лишь муки?
Куда страшней забвенья и разлуки
Наивно о несбыточном мечтать.
На льдине распустившийся цветок,
На сером полотне – цветная нитка...
Что нам дано – попытка или пытка?
Нет! К ней не может мир быть так жесток.
А значит, эта радужная нить
Способна в наших жизнях что-то сшить.
**************************************************************************************************************************
Для Incognito*,
"Что-нибудь про маленького Фрэнка Лонгботтома"
Охота на низзлаОхота на низзла
– Фрэнки! Фрэнк! Куда ты подевался, негодный мальчишка?
Фрэнк не отзывался. Не из вредности вовсе, просто он сидел в засаде. А засада – на то и засада, чтобы никто о ней не знал, правда?
– Фрэнк! Да отзовись ты, упрямец! Вот ведь... ну в точности отец!
Фрэнк удивлённо моргнул. Откуда мама знает, что он играет в папу? Она ведь его не видит, и он ей ничего не рассказывал!
– Фрэнк! А, ладно, проголодаешься – сам придёшь. Учти, греть обед не стану, будешь есть холодное!
В животе предательски заурчало. Фрэнк сурово сдвинул брови и крепче сжал в руке палочку. Настоящий охотник за нежитью должен уметь терпеть голод, жажду и всяческие лишения. Конечно, он ещё не совсем настоящий. Но ему уже не пять лет и даже не шесть, всего через четыре года – так папа сказал, сам Фрэнк ещё плохо умеет считать – он получит настоящую палочку и поедет учиться в настоящую Школу Волшебства. А там учителя ужасно строгие, ему кузен Элджи рассказывал. Так что надо заранее привыкать к трудностям.
Сидеть в засаде было трудностью, и ещё какой! Во-первых, комары кусаются, а во-вторых просто скучно. Никакая дичь в саду – то есть в дремучем пиренейском лесу – появляться не спешила, и Фрэнк от нечего делать принялся в какой уже раз размышлять, что ему делать с палочкой. Палочка у него была очень хорошая, он её сам вырезал из кленовой ветки и даже ложбинку выскоблил, куда сердцевину можно положить. Если сверху замазать воском – будет как настоящая. Только подходящей сердцевины пока не нашлось. Фрэнк сперва хотел утащить несколько чешуек карпа с кухни и притвориться, что это чешуя дракона, но они противно пахли сырой рыбой. А больше ничего подходящего не находилось. Ещё можно попробовать сделать жилы дракона из гаруса тёти Марджи, но это на крайний случай, потому что не похоже. И к тому же во всех сказках палочки с жилами дракона только у тёмных магов бывают, а тёмным магом Фрэнк быть не хотел – ещё чего!
Фрэнк уже подумывал, что пора бы поискать более богатые дичью угодья, а заодно перекусить, когда на дорожке появилась кошка. Фрэнк знал всех котов и кошек, живших в соседней деревушке: и рыжего Апельсина, и чёрного Багира, и пушистую Мявку, и ещё троих, безымянных, и Мявкиного котёнка Томми. Но эта была ему совершенно незнакома. А откуда тут могла взяться незнакомая кошка?
Кошка шла не торопясь, с видом спокойным и уверенным. И тут Фрэнка осенило: никакая это не кошка, а низзл! Конечно, совсем не похожий на того, что в книжке, но кто это ещё может быть? А раз так, то можно добыть – ура! – сердцевину для палочки. Но низзла ещё поймать надо, а как? Если бы Фрэнк был настоящим охотником с настоящей палочкой, то он мог бы наколдовать сеть. Но настоящей палочки у него ещё нет – и что теперь делать?
Фрэнк торопливо, обрывая пуговицы, сорвал с себя рубашку. Низзл, кажется, его услышал, потому что оглянулся на кусты, где прятался охотник. Фрэнк замер, стараясь не дышать. Низзл тихонько мурлыкнул, отвернулся и шагнул вперёд. Упускать момент было никак нельзя. Фрэнк в три прыжка оказался рядом и кинулся животом на добычу. Низзл отчаянно забился, пытаясь вырваться, и даже слегка оцарапал Фрэнка, но тот в азарте боя боли не почувствовал. А вот то, что зверь громко мяукал, было опасно. А вдруг мама, то есть Волшебная Хозяйка Здешних Мест, услышит?
– Я тебя не обижу, молчи! – пропыхтел он. – Я потом отпущу!
Низзл, на удивление, послушался – правильно, они же умные, – и Фрэнку удалось его спеленать рубашкой настолько, чтобы освободить одну руку.
– Я у тебя только один ус возьму, – объяснил он пленнику, пытаясь отдышаться. – Для палочки.
Низзлу эта идея не понравилась – он зашипел и дёрнулся. Фрэнк сильнее навалился животом и предложил:
– Я тебе тоже свой волос дам, хочешь? Чтобы по-честному.
Он торопливо дёрнул себя за волосы, с третьей попытки выдрал несколько волосков и положил их на дорожку. Низзл на честный обмен был не согласен – он мотал головой и даже слегка куснул Фрэнка за палец, хоть и не до крови, но всё равно больно. Но разве настоящего охотника такие пустяки могут смутить? Фрэнк изловчился и всё же ухватил ногтями за самый кончик сердито встопорщенного уса. Как раз в этот момент низзл отчаянно дёрнулся, вывернулся, располосовав ловчую рубашку едва ли не пополам, и нырнул в кусты. Фрэнк кинулся было следом, но только зазря исцарапался, догнать зверя нечего было и думать. Забыв об осторожности, он испустил разочарованный вопль и только тут заметил по-прежнему зажатый в пальцах ус. Низзл, когда рванулся, сам ус выдернул, вот здорово!
Фрэнк бережно завернул драгоценную добычу в лист подорожника, спрятал в карман шорт, воровато оглянулся – мама могла услышать шум, а попадаться ей на глаза прямо сейчас было совсем не с руки, – торопливо сгрёб с дорожки рубашку и нырнул в своё прежнее убежище. Рубашка – пустяк, если Митки как следует попросить, она всё приведёт в порядок и даже маме ничего не скажет. Зато теперь у него будет почти самая настоящая волшебная палочка!
Прячась за кустами, Фрэнк прокрался к чёрному ходу, удачно проскользнул мимо приоткрытой двери кухни и облегчённо вздохнул, оказавшись, наконец, в своей комнате. На чём его везение и кончилось: буквально минуту спустя в комнату заглянула мама и не терпящем возражений тоном потребовала «немедленно привести себя в порядок и идти в гостиную», так что изготовление палочки пришлось отложить. Фрэнк бережно спрятал свёрток с усом в коробку из-под леденцов, где хранил всё самое ценное, натянул чистую рубашку, наскоро пригладил волосы и отправился в гостиную. Уже открывая дверь, он сообразил, что мама вряд ли посчитает «порядком» мятые пыльные шорты и исцарапанные коленки, но исправлять что-либо было поздно. Оставалось только принять самый независимый вид и надеяться, что при гостях она ругаться не станет.
Гостья, правда, была только одна: высокая худая тётя с тёмно-русыми волосами, собранными в узел на затылке. Фрэнку показалось, что он её уже видел прежде. Мама тотчас подтвердила это:
– Фрэнки, неужели ты не узнал тётю Минерву? Помнишь, она приезжала на мой день рождения?
Фрэнк, конечно, сто раз слышал от мамы про её школьную подругу Минерву Макгонагалл, но на мамином дне рождения было полно народу, а его куда больше занимал игрушечный замок, который кузен Элджи привёз из Хогсмида. Замок был совсем как настоящий, его можно было спрятать в карман, а если нажать на одну из башен, он вырастал на целый фут или даже больше, и тогда в окнах можно было рассмотреть крохотных дам и рыцарей. Так что гостей Фрэнк совсем не запомнил, но признаваться в этом было невежливо, наверное, поэтому он сказал, что конечно, прекрасно помнит тётю Минерву, а как же иначе? Та рассмеялась:
– Мне надо чаще бывать у тебя, Густа. Вон какой сын вырос, а мы с ним, считай, и не знакомы.
– Обормот вырос, – вздохнула мама. – Смотри, исцарапался весь. Небось снова по кустам за кем-то гонялся. Всё хочет охотником стать, как отец.
– А почему бы и нет? – улыбнулась тётя Минерва. – Станет, непременно!
И почему-то потёрла левую щёку.